Всего 41 фото
Этот адрес в Воротниковском переулке интересен прежде всего тем, что здесь в бывшем клубе театральных работников в конце 1920-х Михаил Булгаков часто встречался с мхатовцами, Маяковским, писателями и актерами. Любопытен он и тем, что этот комплекс зданий являлся одним из первых советских жилищных кооперативов - кооператив «Труженик искусства». Мы узнаем о знаменитом Клубе театральных работников 20-х годов, ресторане Клуба театральных работников, булгаковском Корсаре, об отношении Булгакова к этому месту и о ЖК «Труженик искусства».
Надо сказать, что свободного доступа на территорию ЖК сейчас нет - как обычно территория закрыта электронными замками. Однако со второго раза мне удалось проникнуть на территорию - это как раз летние снимки)
Архитектором этого комплекса четырех жилых зданий был Василий Сергеевич Кузнецов. Он родился 1 марта 1878 года в Москве в семье крестьянина-каменщика. В 1890 г. поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1896–1897 году окончил курс наук, в 1898–1899 году закончил учебу в Училище и получил малую серебряную медаль. После окончания училища работал помощником архитектора Л.Н. Кекушева, принял участие в проектировании собственного особняка Кекушева на Остоженке.
02.
02.
В.С. Кузнецов поступил в Императорскую Академию Художеств в Санкт-Петербурге и закончил ее со званием художник-архитектор в 1903 году. Скончался 18 июля 1929 года в Москве. Спроектировал и выстроил 27 зданий по всей России. Последний проект, который архитектор строил перед самой смертью кооператив «Труженик искусства» во дворе владения по Воротниковскому пер, 7 в 1927 году. Построен он из нового в то время строительного материала - пустотелых шлакобетонных блоков.
03.
В этих домах жили многие артисты, и в том числе артисты К. Белевцева, В. Аксенов, В. Рыжова и Н. Рыжов, В. Хенкин, Е. Гоголева и другие.
Литература в 1931 году в не закончилась. Но под прессом набирающей силу сталинщины как-то потускнела и стала прогибаться. Стремительно покатился вниз, а затем и вовсе закрылся писательский ресторан на Тверском бульваре. Почти для всех неотвратимость его скорого конца стала очевидной еще до решения передать помещения «Дома Герцена» Литературному институту. Потому что все в том же 1931 году Яков Данилович Розенталь (булгаковский «Корсар») оставил свой пост. И вместе с ним из этого заведения ушла «живая его душа»…
04.
05.
Воротниковский переулок, 7, строение 1 и 2.
07.
Воротниковский переулок, 7, строение 2.
08.
На фото как раз и есть это строение 3 где и был клуб театральных работников (правее на дальнем плане).
Из переулка его практически не видно надо сказать.
Веселый погребок имени «Тружеников сцены»
Местом новой службы уже ставшего писательским и актерским любимцем Якова Даниловича как раз и стал ресторан «Клуба театральных работников» располагавшийся в подвале одного из четырех жилых корпусов по адресу Старопименовский переулок, участок 7. Как упоминалось в 1927 году весь этот весьма живописный комплекс был сооружен для членов кооператива «Труженик искусства». А подвал в строении 3 почти сразу же сдали организаторам так называемого «Кружка друзей культуры и искусства».
Воротниковский переулок, 7, строение 3.
Фактически хозяйственными делами в кружке ведали некие юркие деловые люди, благодаря которым служители различных муз скоро обнаружили, что они всего лишь прикрытие. А под их маркой в подвале на самом деле функционировало «полукабаре» с буфетом и тайными карточными играми на деньги.
10.
Вход в клуб. Сейчас здесь некий сервисный центр.
К концу 1929 года, когда от нэпа остались одни воспоминания, кружок, как его уродливое порождение, прихлопнули. А помещение вместе со всем имуществом и мебелью передали новой общественной организации — Клубу театральных работников. Расположение оказалось исключительно удобным, благо часть наиболее знаменитых мастеров сцены проживала буквально в шаговой доступности.
Теперь заглянем в это заведение, а точнее в помещение где был клуб театральных работников. По этой лестнице "театральные работники" и спускались в клуб.
11.
Сейчас здесь ничего не напоминает о былых временах...
12.
По словам Н.А. Рыжова, «сюда вечерами, а иногда и почти ночью, после спектаклей, на уютный огонек приходили отдохнуть, посидеть с друзьями, наконец, просто поужинать артисты разных театров, писатели, художники, композиторы. Частыми гостями «Кружка» бывали А. Толстой, В. Вересаев, К. Юон, Л. Утесов, И. Грабарь, архитектор А. Щусев, М. Булгаков и много других людей - ярких, талантливых, самобытных…
13.
14.
15.
Часто приходил громадный, красивый, неповторимый Владимир Маяковский. Он с увлечением играл на бильярде, читал громовым голосом свои новые стихи, растроганно слушал, как за своим столиком М. Климов и И. Москвин мягко и душевно пели старинные русские и цыганские романсы под аккомпанемент прекрасного актера и изумительного гитариста А. Сашина-Никольского». В «Кружке» принимали известных зарубежных гостей - здесь бывали скрипач Иожеф Сигетти, певица Мариан Андерсон, пианист Эгон Петри, дирижер Алберт Коутс.
16.
17.
18.
Давно подмявшая жизнь в стране под себя правящая партия ВКП(б) уже вовсю присматривала за литературными творцами. Но Клубу театральных работников еще повезло. Смотрящим от партгосаппарата в нем поставили старого большевика Феликса Кона, который в клубные дела лишний раз не залезал. А верховодили в Старопименовском подвале сами мастера сцены в лице ими же избранных мхатовца Ивана Москвина и оперной примы Валерии Барсовой.
19.
Сейчас мы обходим легендарный третий корпус.
20.
21.
22.
23.
Директорские функции по-своему артистично исполнял Борис Михайлович Филиппов, специально откомандированный из Ленинграда, где он служил заведующим литературной частью в Большом драматическом театре. Умения, энтузиазма, да и просто любви к своему новому детищу у него было столько, что дело сразу же пошло на лад.
24.
Буквально за какие-то несколько месяцев после открытия театральный клуб в Старопименовском подвале стал исключительно почитаемым в Москве местом. В нем проводили свой досуг не только мастера театра, эстрады, быстро развивающегося кино, но и были желанными гостями лучшие люди страны - герои сверхдальних перелетов, ударники труда, покорители полярных просторов, знаменитые спортсмены.
25.
26.
Главным видом спорта в клубе был бильярд. А первым в нем игроком - без сожаления отказавшийся от визитов в «Дом Герцена» стал Маяковский. Встречи с его участием за бильярдным столом бывали не менее сценичны, чем знаменитые клубные капустники. Особенно когда борьба завязывалась между Владимиром Владимировичем и Михаилом Афанасьевичем. Впрочем, Булгаков почти всегда проигрывал. Но с таким достоинством, что у Маяковского даже мысли не возникало предложить ему, как всем прочим, «продувшим» партию, лезть под стол.
27.
Булгаков и Маяковский расходились в творческих вопросах, но, соединяясь в пространстве бильярдной, спокойно, с большим уважением друг с другом общались. Они любили играть вместе, хотя и предпочитали разные игры: Маяковский - «американку» на русском бильярде, стремительную и быструю, а Булгаков - «пирамидку», игру с расчетом. В воспоминаниях о Булгакове киносценарист Сергей Ермолинский писал: «Если в бильярдной находился в это время Маяковский, и Булгаков направлялся туда, за ним устремлялись любопытные. Еще бы - Булгаков и Маяковский! Того и гляди, разразится скандал».
28.
Зато за столами клубного ресторана - небольшого, но уютного, с удобно выгороженными по сторонам ложами - посетители занимали места с предвкушением только одного - большого удовольствия. Тем более что многие еще по прежнему месту работы Бороды знали, какие радости поджидают в его владениях каждого, кто ценит искреннее гостеприимство и высокую, с проблесками авторства кухню.
29.
Кодекс старого корсара
Между прочим, и в зале, и на кухне у Якова Даниловича особенно никто не баловал. И дело было не только в том, что, в отличие от «проходного двора» в «Доме Герцена», в клуб абы кого не пропускали. В Старопименовском подвале тоже находились любители пошалить. Просто и раньше не больно терпеливый к развязности и даже вспыльчивый Розенталь с годами стал особенно строг и нетерпим к разгильдяйству, воровству и хамству. Сохранилось немало свидетельств того, как Борода мог привести в себя не в меру разгулявшегося посетителя одним взглядом.
30.
А кухня у него вообще была святым местом, куда из посторонних не было хода никому. Единственное исключение Розенталь делал только для Михаила Михайловича Климова. Да и то только потому, что больше никто, кроме этого старейшего актера Малого театра, не мог приготовить какие-то особенные, с неповторимым вкусом «биточки по-климовски».
А кухня у него вообще была святым местом, куда из посторонних не было хода никому. Единственное исключение Розенталь делал только для Михаила Михайловича Климова. Да и то только потому, что больше никто, кроме этого старейшего актера Малого театра, не мог приготовить какие-то особенные, с неповторимым вкусом «биточки по-климовски».
Отношение Якова Даниловича к своей миссии и достигнутые благодаря ему результаты в ресторанном деле вызывали глубочайшее к нему почтение со стороны даже самых-самых «дважды народных, трижды лауреатных». Многие вообще считали за честь пригласить его к своему столу. И что характерно? Порой подсаживался. Иногда мог даже пригубить. Но никогда не засиживался. А извинялся. Чтобы отлучиться на кухню проверить чей-то заказ. Встретить и, если есть места, разместить очередного посетителя. Усадить, обогреть теплым словом, хорошенько накормить. Словом, Борода знал свою работу. И красиво, с умением и достоинством настоящего мастера ее делал.
31.
Очередное явление Арчибальда Арчибальдовича народу
Вероятно, по совокупности всех этих замечательных качеств Якова Даниловича Розенталя такого же высокого уровня профессионалы, но в искусстве или какой-либо иной сфере деятельности не только приглашали к столу, но и по-настоящему с ним дружили, делились как с близким человеком своими радостями и горестями. А некоторые, как тот же Михаил Булгаков, даже не избежали искушения как-то запечатлеть в своих текстах эту необыкновенно обаятельную и колоритную личность. Работая в то время над рукописью «Романа о дьяволе» (так называлась первая редакция «Мастера и Маргариты»), Михаил Афанасьевич наделил своего фактурного метрдотеля грибоедовского ресторана некоторыми характерными внешними и внутренними чертами Бороды. И даже в какой-то степени подшутил при этом над реальным Яковом Даниловичем, включив в свое сочинение эпизод, когда во время пожара в «Доме Грибоедова» его прообраз уносит с собой пару ранее им «оторванных от архитекторского съезда» и предусмотрительно «заначенных» балыковых бревен.
По местам Москвы Булгаковской
В том, что шутка будет правильно понята, Булгаков даже не сомневался. С реальным Розенталем такое никак не вязалось. Вся театрально-писательская Москва знала этого человека как истинного бессребреника, который только работой и жил. Тем более те, кто бывал у Бороды дома, в его скромной квартирке на Гоголевском бульваре (они, кстати, с Булгаковым были еще и соседями: последние годы жизни тот проживал совсем неподалеку - в знаменитой «писательской надстройке» в Нащокинском переулке), всегда поражались — насколько же скромно, почти аскетично жил этот великий ресторанный кудесник.
Между прочим, образ «Дома Грибоедова» с его писательской кормушкой был еще более собирательным, чем «пиратствующий» в ней Арчибальд Арчибальдович. Исследователи творчества Булгакова до сих пор обнаруживают в «Грибоедове» все новые и новые черты сходства то с «Домом Герцена», то с Клубом работников искусств, то с Домом печати («Дом Журналиста»), в котором Розенталь одно время тоже «поднимал питание».
32.
Это строение 3 (клуб театральных работников) за забором со стороны двора дома 4/10 по Садовой-Триумфальной.
Очевидно многое Булгакову было подсказано именно здесь. Во всяком случае, в свое время многие к тому следы вели в эту новую «адскую мельницу». Дело в том, что, начиная с 1934 года клубный ресторан в Старопименовском подвале работал в осенне-зимний сезон. А весной и летом стал переезжать в свой филиал, уютный садик на Страстном бульваре» у дома 11, где тогда помещалось журнально-газетное объединение Жургаз, занятое выпуском «Огонька», а заодно и еще трех десятков периодических изданий.
Далее вы увидите также и другие строения жилищного кооператива "Труженик Искусства" наряду со строением 3.
33.
Воротниковский переулок, 7, строение 1.
34.
Воротниковский переулок, 7, строение 1.
Надо ли уточнять, что главным администратором, кулинаром и, уже по обыкновению, радушным хозяином был в нем все тот же Яков Данилович Розенталь, к старой кличке которого «Борода» благодаря ходившему по рукам в клубе шаржу художника К. Елисеева прибавилась новая - «Дядька Черномор».
35.
Слева Воротниковский переулок, 7, строение 3.
К любимому ресторанному «колдуну» потянулись все его старые друзья - посетители Старопименовского подвала. Маяковского, правда, среди них уже не было - весной 1930-го поэта не стало. Но в почетных гостях - кроме, разумеется, самого Булгакова, числились легендарный старейшина московских репортеров В. Гиляровский, исключительно популярные после выхода «Двенадцати стульев» Илья Ильф и Евгений Петров, поэт-баснописец Демьян Бедный, старый, еще по «Дому Герцена» клиент Бороды Юрий Олеша, сразу же последовавший за Розенталем сначала в клуб, а затем и в его летний филиал.
36.
Воротниковский переулок, 7, строение 3.
Словом, очень быстро в Жургаз перебазировался целый отряд заслуженных ветеранов и новичков «театрализованного подполья» в Старопименовском (Воротниковском) переулке.
Между прочим, в строениях 1 и 2, которые вы видите и видели - квартиры двухуровневые и очень дорогие по нынешним меркам. Такая квартира с собственным входом в подъезд сдается в аренду за 300 тыс. рублей в месяц.
37.
Воротниковский переулок, 7, строение 2 (справа).
Это строение 3 (клуб театральных работников) за забором со стороны двора дома 4/10 по Садовой-Триумфальной.
Дело было в Жургазе
Очевидно многое Булгакову было подсказано именно здесь. Во всяком случае, в свое время многие к тому следы вели в эту новую «адскую мельницу». Дело в том, что, начиная с 1934 года клубный ресторан в Старопименовском подвале работал в осенне-зимний сезон. А весной и летом стал переезжать в свой филиал, уютный садик на Страстном бульваре» у дома 11, где тогда помещалось журнально-газетное объединение Жургаз, занятое выпуском «Огонька», а заодно и еще трех десятков периодических изданий.
Далее вы увидите также и другие строения жилищного кооператива "Труженик Искусства" наряду со строением 3.
33.
Воротниковский переулок, 7, строение 1.
34.
Воротниковский переулок, 7, строение 1.
И снова здравствуйте!
Надо ли уточнять, что главным администратором, кулинаром и, уже по обыкновению, радушным хозяином был в нем все тот же Яков Данилович Розенталь, к старой кличке которого «Борода» благодаря ходившему по рукам в клубе шаржу художника К. Елисеева прибавилась новая - «Дядька Черномор».
35.
Слева Воротниковский переулок, 7, строение 3.
К любимому ресторанному «колдуну» потянулись все его старые друзья - посетители Старопименовского подвала. Маяковского, правда, среди них уже не было - весной 1930-го поэта не стало. Но в почетных гостях - кроме, разумеется, самого Булгакова, числились легендарный старейшина московских репортеров В. Гиляровский, исключительно популярные после выхода «Двенадцати стульев» Илья Ильф и Евгений Петров, поэт-баснописец Демьян Бедный, старый, еще по «Дому Герцена» клиент Бороды Юрий Олеша, сразу же последовавший за Розенталем сначала в клуб, а затем и в его летний филиал.
36.
Воротниковский переулок, 7, строение 3.
Словом, очень быстро в Жургаз перебазировался целый отряд заслуженных ветеранов и новичков «театрализованного подполья» в Старопименовском (Воротниковском) переулке.
Между прочим, в строениях 1 и 2, которые вы видите и видели - квартиры двухуровневые и очень дорогие по нынешним меркам. Такая квартира с собственным входом в подъезд сдается в аренду за 300 тыс. рублей в месяц.
37.
Воротниковский переулок, 7, строение 2 (справа).
38.
Воротниковский переулок, 7, строение 2.
В наше время дома объединены жилищно-строительным кооперативом того же названия. Являются памятниками истории и культуры регионального значения.
39.
Это он же но с внутреннего двора.
40.
Воротниковский переулок, 7, строение 4.
41.
ЖК «Труженик Искусства»
Источники:
Ямской Николай Петрович. Легенды московского застолья. Заметки о вкусной, не очень вкусной, здоровой и не совсем здоровой, но все равно удивительно интересной жизни. Полуподвал Клуба театральных работников в Старопименовском.
Известия. Булгаков и Маяковский встретились за бильярдным столом. Выставка в галерее «На Шаболовке».
Старые фото - портал pastvu.com.
Википедия
© Vladimir d’Ar, 2017
Сохранилась ещё булгаковская Москва.
Доброго дня, Владимир !
Доброго дня, Александр!)
И я так и не поняла: а где был вход в подвал ресторан?
Он скорее всего был совмещенным...
Закралась в угол мой тайком,
Мои бумаги раскидала,
Тут росчерк сделала пером,
Там чей–то профиль набросала;
К моим стихам чужой куплет
Приписан беглою рукою,
А бедный, пышный мой букет
Ощипан будто саранчою!..
Разбой, грабеж!.. Я не нашел
На месте ничего: всё сбито,
Как будто ливень здесь прошел
Неудержимо и сердито.
Открыты двери на балкон,
Газетный лист к кровати свеян...
О, как ты нагло оскорблен,
Мой мирный труд, и как осмеян!
А только встретимся, – сейчас
Польются звонко извиненья:
«Простите, – я была у вас...
Хотела книгу взять для чтенья...
Да трудно что–то и читать:
Жара... брожу почти без чувства...
А вы к себе?.. творить?.. мечтать?..
О бедный труженик искусства!»
И ждет, склонив лукавый взгляд,
Грозы сурового ответа, –
А на груди еще дрожат
Цветы из моего букета!..
Надсон, 1885