vladimirdar

После 1328 г. в Хоре начали хоронить и за пределами парэкклесия - в пространстве, ранее предназначенном для чего-то другого. Видимо, помощь состоятельных покровителей становилась все более необходимой по мере обнищания Империи - богатые семейства жертвовали монастырю деньги в обмен на поминовение погребенных в нем членов клана. Могилы занимали внутренний нартекс и изначально открытую западную паперть (которая стала к тому времени закрытым экзонартексом).

Группа персонажей, похороненных в могиле Е (фото выше слева), на фреске почти не видна. Ясно только, что в центре композиции (на самом деле чуть правее центра) - какая-то знатная дама, одетая в багряный кафтан с медальонами. Хотя лицо ее не сохранилось, мы можем, благодаря монограммам, вышитым на ее одежде, довольно точно восстановить, кто это. Сочетание вензелей, характерных для трех знаменитых фамилий поздней Византии, Палеологов, Асанов и Раулей, приводит нас к одной-единственной кандидатуре: Ирина Раулена-Палеологиня, дочь Феодоры Палеологини. Около 1288 г. знатная дама вышла замуж за третьего сына Михаила VIII, Константина Багрянородного, но поскольку тот стал

претендовать на трон в обход законного наследника Андроника II, в марте 1291 г. его заточили во дворце, который, по иронии судьбы единственный сохранился из всего Влахернского комплекса - это Текфур Сарай. Только перед смертью в 1304 г. ему разрешили принять схиму под именем Афанасий.
55.


Всего на этой фреске изображено шесть человек (и взрослые, и дети), но кто они - понять уже невозможно. Все усопшие покоились в сводчатом помещении, обнаруженном в этом месте под полом в 1959 году.

На плите следующей могилы F, находящейся в западной стене четвертого компартимента, изображен человек, на одежде которого различимы монограммы Асанов, Палеологов (обратите внимание на двуглавого орла - это и есть фамильный знак Палеологов) и еще одного знатного семейства - Дермокаитов. Про это захоронение можно сказать лишь то, что устроено оно уже после того, как в соседнем компартименте была погребена Ирина, поскольку уровень пола здесь выше.

Теперь мы снова переходим в нартекс и идем в самую северную дальнюю его часть. В торцовой стене похоронен вместе с женой деспот (правитель, обладающий неограниченной властью) Димитрий Палеолог (1294 - после 1343 гг.), младший сын императора Андроника II и родной брат Симониды. Мануил Фил называл его “очаровательным детенышем храброго льва”. С матерью Димитрия, Иоландой Монферратской, император жил плохо, и она фактически имела свой отдельный двор в Фессалонике.
60.


63.

64.


Как мы помним вход в наос из нартекса, как вход в Царствие Небесное, охраняют апостолы Петр и Павел - один с ключами, другой с книгой.
65.




Меланья стоит на коленях. Когда создавались мозаики Хоры, то есть между 1313 и 1320 гг., Меланье было уже за 60, но она, будучи теткой Метохитова зятя, щедро оплачивала украшение монастыря.
67.


Хотя монастырь Хоры был мужским, высокопоставленные дамы имели право здесь молиться в специально отведенных для них местах. В частности, Меланье была выделена как раз южная часть нартекса. Здесь она могла слушать литургию и принимать причастие (в Византии женщины делали и то и другое отдельно от мужчин). Не исключено, что там же она и похоронена, хотя раскопок под полом в этом месте никогда не проводили. Мы же предполагаем что она похоронена в месте обозначенному на плане буквой J (на фото 66 - перед входом в седьмой компартимент экзонартекса...
68.


Итак, наше путешествие в этот удивительный мир мозаик и фресок Хоры подошло к концу. Здесь в этом месте сопроводительного текста обычно делается традиционное обобщение, выводы, подытоживаются впечатления. Делать этого привычно не хочется. В самом деле! Как можно в двух словах передать этот невыразимый всепроникающий божественный свет мозаик и фресок, как можно передать собственные ощущения когда ты наполняешься им и он до сих пор светит в тебе, как можно передать внутренние чувства открытия, удивительной глубины этих не побоюсь сказать божественных творений?! Наверное только сделать безнадежную попытку это передать, что я и воплотил наконец. Пусть этот цикл семи статей о монастыре Хора послужит тем самым способом прикосновения к твоей душе чего-то более великого и необъятного нежели просто отметка для себя что увидел эту "достопримечательность". Если Айя-София потрясла своим величием, необъятной "намоленной" энергетикой что до сих пор чувствуется, ощущается во всем сейчас турецком Стамбуле и определяет его бурлящую наполненную страстью жажду жизни, то Хора тихо еле слышно говорит с твоей душой, которой, пребывающей здесь в упоении, все мало... В этом по сути небольшом древнем византийском храме сконцентрирована та самая божественная благодать и Это все не просто гениальные произведения византийского искусства - здесь ты прикасаешься к невидимимому миру, необъятной божественной любви. И пусть это не проявляется в таком уж явном материальном виде, но любой кто оказывается здесь чувствует это бессознательно на уровне своей души. Аминь!