Этот дом по старым дореволюционным меркам мог вполне считаться небоскребом. Он известен прежде всего тем, что находится в непосредственной близости от Кремля сразу за Домом Пашкова. Считается, что его построил Ф.О. Шехтель, кто «подключился» к проекту уже на продвинутой его стадии.
Дом изящен, великолепен, веет от него шармом и хорошим вкусом. Недаром архитектурный стиль в то время уже называют рациональным модерном. Что интересно, модерн в наибольшей степени отображал не только характер полета творческой мысли архитекторов, но и самих заказчиков, что в этом случае также было тонко реализовано.
Имя главного архитектора дубровицкого храма достоверно неизвестно, однако существует упомянутая ещё Вельтманом и Гречем версия (основанная на подписях на поздних чертежах и планах и на упоминании в письмах современников архитектором церкви некоего «Тессинга»), что проект разрабатывал шведский архитектор Никодемус Тессин Младший
В 1687-1688 годах, за два года до начала строительства церкви в Дубровицах, Тессин Младший совершил двухлетнее путешествие по европейским столицам и по многим маленьким городам Италии, чтобы «найти вдохновение» для создания интерьера замка королевы в Дроттнингхольме, в сопровождении скульптора Бурхарда Прехта. Об этом путешествии Тессин оставил подробный дневник на немецком, итальянском и французском языках, написанный двумя разными почерками. На восьмой странице дневника приводится рисунок восьми световых окон в барабане купола на восьмерике Санта-Мария-дель-Фьоре, аналогичное решение выполнено в проекте церкви в Дубровицах (на фото).
Обильное скульптурное и орнаментальное убранство фасадов Знаменской церкви в Дубровицах (в том числе криволинейных) было архитектурной тенденцией того времени на юге Италии (бывшем тогда Вице-Королевством Испании), это так называемое «апулийское (лечческое) барокко».
Оригинал 1800х1200. Фотография сделана сегодня из Старомонетного переулка.
Об этой красавице - церкви Григория Неокесарийского, что на Полянке я уже давно сделал подробный репортаж. Осталось в принципе остановиться на её интересных интерьерах и знаменитых поливных изразцах в стиле «павлинье око», давших храму его всемосковскую славу, которые изготовил великий мастер Степан Полубес, что заметны не только на фасадах церкви, но и во внутренних её пространствах. Украдкой в церкви не стал снимать, попросил официально разрешение это сделать, и вот что любопытное получил в ответ от дежурного по церкви. Не знаю уж во всех церквях теперь так, но как оказалась старая песня-отмазка "о получении благословения" уже не работает (раньше стабильно и по-любому отсутствовало лицо, дающее такое благословение). Т.е. теперь просить благословения на фотосъемку не только не у кого, но и само как бы "благословение-разрешение" на все внутренние операции перекладывается в распорядительном смысле на дежурного по церкви (о чем в церкви на видном месте приколота бумажка с пояснительным текстом).
Итак, разъяснив дежурному по церкви, что мне нужно, зачем, и для кого я собираюсь снимать, для начала традиционно попросил дать возможность обратиться к настоятелю храма для получения благословения или лицу, которое также может это сделать. Но на это мне, и, надо сказать, в довольно корректной мягкой форме сообщили, что настоятель занят - теперь все фотосъемки внутри церкви осуществляются как юридическими, так и физическими лицами только по официальным предварительным письмам, что должны быть направлены в Патриархию и, в которых должно быть подробно изложено все, что требуется фотографу, программа съемки, подробные детальные обоснования, список необходимых для съемки объектов в интерьере, дать гарантию, осуществлять съемку только в закрытой от посещений прихожанами церкви, под надзором и т.п. Таким образом, теперь процедура "получения благословления" на съемку превращается в сложную церковно-бюрократически-юридическую волокиту, проходить которую наверное для научных работников и имеет свой смысл, но совершенно не имеет для любителей-исследователей русской архитектуры и культуры по большому счету и определению. Получил и устное утверждение, что теперь, типа везде так. Сомнения насчет этого у меня правда все рано остались, возможно это лишь локальный казус) Так что вот спешу вас мои друзья "обрадовать" насчет новых правил фотосъемок в московских церквях)
Обыкновенная, или Озерная чайка (Black-headed Gull). Обычная и почти всюду наиболее многочисленная из наших чаек. Чайка небольших размеров, весит 250-400 г. Телосложение ее стройное, полет легкий, маневренный, обычно довольно размеренный. Окрашена она в беловатые тона снизу, серовато-дымчатые сверху, с темно-коричневой головой и черными концами крыльев. Озерная чайка широко распространена в средней части Евразийского материка: от Исландии и Великобритании на западе до Тихого океана и прилежащих островов на востоке. В Казахстане гнездится и встречается на пролёте повсеместно, за исключением безводных районов. Населяет равнинные и горные (оз. Маркаколь, Тузкуль) водоёмы. На большей части ареала это перелетная птица. Зимует в южных частях ареала и на примыкающих к ним территориях, проникая к югу до Азорских островов, Персидского залива, Индостана и Филиппин. Обитает по разнообразным внутренним водоемам, на пролете и зимовках держится также и по морским побережьям.
Весной озерные чайки прилетают рано, когда начинают вскрываться водоемы и еще не полностью сойдет снег. В зависимости от географического положения местности это наблюдается от конца февраля до конца апреля. Первое время после прилета птицы кочуют поблизости от гнездовых мест и к устройству гнезд приступают сравнительно поздно, после спада талых вод. Гнездятся колониями, размер которых колеблется от немногих до нескольких тысяч пар. Иногда колонии смешаны с другими видами чаек и крачек. Гнездовыми местами служат преимущественно стоячие и медленно текущие водоемы - озера, болота, речные заводи и протоки, окруженные растительностью или имеющие плавни. Питаются озерные чайки в основном животными кормами: водными и наземными насекомыми, мышевидными грызунами, рыбами, лягушками, дождевыми червями. Рыб чайки ловят только с поверхности воды, и главным образом больных особей. Птенцов выкармливают в основном насекомыми и дождевыми червями.
Раньше, я практически, не касался Московского модерна и не потому, что в столице для меня «закончились церкви и монастыри» как объекты творческого вдохновения), вовсе нет. Всегда важен внутренний порыв, в том числе и в съемке архитектуры. Раньше, я не фотографировал, специально и с пристрастием, эти шедевры русского модерна, отмечая их случайными снимками и восхищаясь возвышенной фантазией, изяществом, совершенством и изысканностью богатства идей русских архитекторов. Сейчас же, после свежего взгляда на Космодамианскую церковь и Старопанский переулок в целом, Дом Аршинова, что находится рядом с Космодамианской церковью, вдохновил на написание этого материала, да, и в общем, возможно, о многих шедеврах Шехтеля.
Федору Осиповичу Шехтелю принадлежит особая роль в формировании облика центра Старой Москвы, он является одним из крупнейших зодчих рубежа XIX-XX столетий. Как-нибудь, я остановлюсь на его творческой биографии, но сейчас, хочу написать об одном из первых творений Шехтеля в стиле модерн, что находится в Старопанском переулке. Старопанский переулок (Космодамианский) – одна из древнейших улиц Москвы, где чудом уцелела удивительная церковь святых Космы и Дамиана Римских, о которой я уже недавно рассказывал, и, кстати, в этом же материале излагал и историю переулка, если кому интересно.
Однако, мне не терпится рассказать об этом творении Шехтеля по двум причинам. Во-первых, земельный участок, на котором возведено это здание, принадлежал именно Космодамианской церкви из моего недавнего репортажа. История умалчивает на каких условиях этот участок, почти напротив Космодамианской церкви, на противоположной от нее стороне, был сдан в аренду или продан, но в 1900 г. на нем уже было построено конторское здание (Старопанский переулок, 5) для торгового дома "Аршинов и Ко", возможно, к тому же, это и самое первое столичное офисное здание в стиле модерн. Во-вторых, хочется по подробней и самому узнать о Федоре Осиповиче, кто смог превратить центр Москвы (в некоторой степени) в удивительную сказку, - понять, почувствовать в архитектурных шедеврах, мысли, чувства и эмоции человека, что безусловно, жили, живут и будут жить в его архитектурных творениях и после нас. А заодно - передать свое ви́дение его работ. Так, что вместе, мы узнаем чуть больше о родном городе.